После детей второй мировой,
тихо идущих к печам,
уже не верю "вере живой"
и никаким речам.
Не убеждает истинный крест,
месяц или звезда.
Сто сорок четыре тысячи мест
заняты навсегда.
После всего, что видели мы
поздно уже пугать.
Скрежет зубовный, два куба тьмы -
лучше, чем вечно лгать.
Пронумерованы кресла, столы,
яства, напитки... Ждут...
Посторонитесь, люди-козлы,
люди-овечки идут!..
Плотно закройте дверь за собой,
всё заберите. Нам
пусть остаётся вечный покой,
равный глубоким снам.
Пусть кто угодно будет спасён,
эта игра без нас...
Мы повидали, в принципе, всё,
будто какой спецназ...
Хватит молиться или рыдать,
лучше обнять траву.
Обыкновенно-живая рать
любит по существу.
2009
