Мне нравится тихое пение ветра...

Мне нравится тихое пение ветра
в спокойствии летнего дня.
Высокие травы, цветущие щедро,
их запах, пьянящий меня.

Мне нравится неба огромная чаша,
её голубое питьё.
И этого неба, желанней и краше,
присутствие рядом твоё.

Мне нравится думать,что мы будем вечно,
и наша любовь не умрёт.
Что время есть опыт, и жить станет легче,
что главное мчаться вперёд.

Мне нравится то, что и это неправда,
что нужен ещё и покой.
Что можно валяться в некошенных травах,
любуясь, при этом, тобой.

Пока не пришли архитекторы блага,
пока ещё не повели...
Мне нравится губ твоих нега и влага,
и плечи в цветочной пыли.

Мне нравится чудо открытой ладони
и грустной улыбки цветок.
И скрытые в розовом нежном бутоне,
желание, таинство, сок...

Мне нравится гладить тебя бесконечно,
как будто боясь потерять.
Слегка соглашаться, немного перечить
и фразы любви повторять.

Мы заняты делом, как заняты пчёлы,
нам нужно понять облака,
под мысленно-тихий мотив “Баркароллы”
и радостный трепет сверчка.

Сейчас мы на травах, а после под ними...
Откуда, куда мы идём?!
Всегда бы смеяться и быть молодыми,
любимыми, вместе, вдвоём.

Ах, эти надежды и эти наивы
живых, торопливых людей.
“Мы счастливы будем и станем красивы...”
Сказал бы мне кто-нибудь, где?..

Небесное Царство, народная память -
во всём этом жуть и тоска...
Мне нравится солнца далёкое пламя
и мирный полёт мотылька.

Мне нравится здесь, но без слёз и без боли,
в любви, доброте, тишине...
И как одуванчик, в своём ореоле,
мой Бог. Надо мной и во мне...

2006

апельсины...

апельсины
пахнут больницами
где ещё в этой грустной стране
столько фруктов
и столько тоски

_

если сердце...

если сердце –
часовой механизм
то я – бомба
уничтожающая одну Вселенную

_

Счастье...

Счастье –
если ты был,
и кто-то тебя любил.

_

умирает тело...

умирает тело
вы говорите
душа бессмертна
это как гусеница становится бабочкой
прекрасный пример
зачем вспоминать
о мёртвых бабочках

_

Я бы спал ещё миллион лет...

Я бы спал ещё миллион лет,
пока светит луна, и её свет
бесконечный простор тишины серебрит
вдалеке от столиц и от их стрит.

Я бы спал, как холодная гладь льда
на планете, затерянной навсегда,
в стороне от ракет и от их трасс,
неприкаянный мир, который угас.

Я бы спал, а века бы неслись вскачь.
Я не слышал бы смех, но не видел и плач.
И меня бы никто не искал здесь,
потому что ушёл, я уснул весь.

Я бы только одно, схоронясь, знал,
что желанья огромны, а век мал...
Что любовная страсть, конечно, сильна,
но она не заменит тепла сна.

Я две жизни живу. Эта – явь, эта – сон.
А вторая - не штамп, не её клон.
А вторая волшебнее, тише, нежней...
И не буду лукавить – приятнее с ней.

Мы когда-нибудь сделаем жизнь сном.
На обычную сталь нанесём хром.
Где пустыни сейчас, посадим сады.
И не будет уже ни войн, ни нужды.

Мы когда-нибудь станем любить всех,
даже самых дурных, даже злых, тех,
для кого не придумано плах, рей...
Потому что мы будем намного мудрей.

А пока, человек, не стыдись спать.
Это лучше, чем красть, убивать, врать...
Ты, уснув, никому не творишь зла.
И светлее, чем полдень твоя мгла.

2006