Реквием.

Антуану де Сент-Экзюпери посвящается.
-----

Мастерскую покинет твой дух,
твой мучитель и друг.
И выше органа собора Святого Петра
возносится имя добра.
И нет на земле ничего, никого…
Равнины небес, снега и лунный
шар.
(Эра покоя – лицо голубое.)

Ты спросишь: кого приголубила тишь?
Для кого этот белый манеж?
Голубиная почта несёт сюда с крыш
тонкие трубочки тайных депеш.
Но если звучит мотор в небе
и вспыхивают снегири,
знай – это летит Лебедь,
ранее – Экзюпери.
А ты пытаешься что-то крикнуть,
желая исправить, перечеркнуть… Зачем?
Может его путь – это лучший путь,
что пожелаешь всем.
Пусть он видит, как растут города –
электрические клумбы,
золотые муравейники –
живые, ждущие!
Пусть он ждет,
как они,
всегда,
только лучшего…

---------

Лицо Сахары закрывает веки,
теряя тепло.
Летучая мышь-гигант засыпает.
Звёздный мираж Карфагена, как остров, плывёт .
Леденеет оазис в пустыне Вселенной. И стаей
метеорный поток в стекло океана бьёт.
Полночь.
В Магеллановом облаке вспыхивает свеча…
и гаснет.
И Большой Гончий Пёс недовольно рычит, чуя…
Чья-то звезда падает, разрываясь на части –
рождаются реки. Как горячи струи!

Ты сидишь у костра, вспоминая чувства
(ладонь и огонь, красная кожа…)
и самое странное из напутствий:
- Не уходи навсегда,
если можешь…

-------

О, память, магнитная лента в разрывах:
шипенье прибоя, сорочек шуршанье,
глухие звонки телефона, смущенье,
- Мы встретимся будущим летом? – Наверно…,
слова о тебе, пробуждение строк…
А тема безмерна, безмерна!

Но влажен и нежен песок…
И мы уже на волосок
от гибели и от судьбы.
«Мы тонем… Мы станем… Мы будем!..»
Увы…

Сгущается лето. Отпущенный срок
так быстро подходит к концу.
Как ласково лижется море у ног,
и солнце скользит по лицу.

Не бойся, не думай! Пока мы одни.
Еще не размыт отпечаток ступни –
последний автограф на целой Земле,
на странной планете, летящей во мгле…

-------

Глина,
принявшая форму женщины в пальцах твоих,
твердеет без них.
Знаю: все боги уходят когда-нибудь в небо.
Небо крадёт наше счастье, но я не ревную.
Самая синяя пропасть - и та пустота.
С кем же тут спорить?
Не это! Не то мне хотелось
молвить тебе на прощанье… Послушай, живи!
Хоть затеряйся навеки,
а хоть и забудь…
Но умоляю, прошу тебя,
главное – будь!

-------

Душа, в тебе сквозняк такой!..

-------

Я за тебя молюсь
всем четырём ветрам.
Я за тебя боюсь!
Даже не передам…

Смутно так на душе.
Что-то мне говорит…
Ах, это ночь уже…
Это – звезда горит.

-------

Пауза.
Плоскость крыла – мир!
Свет и мелодия. Разная музыка.
Нота ветра всё та же.
и ни тепла, ни стужи.
Голос друга реже и реже…
- Ты слышишь?! Мы ведь погибли тоже!!!
Падение.
Скрежет!

-------

Запах граната. Как запах мгновенного яда.
Можно глотком опрокинуть всё ясное небо!
Можно листву различить в грустном городе, в парке.
Можно. Когда это будет –
нас не разбудят.
Вспомнят. Но время уйдёт. Говорливые смолкнут.
Скажут газеты, но тихо, невнятно, вдогонку
словно…
А женщины выпьют двойную разлуку.
Друг, я тебя потеряю! А ты?! Где же ветер,
каплями чтобы холодными смыть нетерпенье,
память - могильное слово прошедших столетий.
Станет ли миг на какую-то дольку короче?
Кто же был прав?
И кому это нужно – пророчить?

-------

Совесть, дай мне лёгкости воздуха в горле.
Мятой синего севера путь мой пропитан.
Пить хочу из осеннего озера в Альпах.
Всем отдать неделимую родину мыслю.
Всем поведать глубинную логику песни.
Мы от солнца и поля ржаного (колышется запах!)
Круглым хлебом Востока ты снова насытишься, Запад!
Подгоревшею коркой лоснится оливковый вечер.
Проникаю в мельчайшую малость, очеловечив…

-------

Только капля, чтоб чашу пролить.
Чтоб нарушить озёрный покой.
Чтобы зубы свело. Чтобы засветло
ночь тебя приняла.
Чтобы то, чем была
эта жизнь, этот взрыв поднебесный
понесли в неизвестность
два чёрных крыла.
Я теряю телесность.
Я чувствую – вот она,
лёгкость, чуждая плоти… Пора!
Предначертанное -
отработано.
Всё окончилось.
С плеч гора.

-------

Во мне умирает море.
И замолкает лес.
И тогда
огнём до небес
взмывает последняя Ностальгия.
Одним в этом видится стресс.
Меня понимают другие.

-------

Земля,
я уже не твой.
Я принадлежу ностальгической сини
перистых облаков.
Я понимаю, все нужное – сказано,
и даже последнее слово, - прощай,-
не имеет значения.
Я знаю,
от меня не останется ничего,
несмотря на любовь,
несмотря на труды.
И какая мне разница, что за окно не погаснет?
Я хочу лишь увидеть в испуганном воображении
лицо человека,
которого – верил – найду!
Прикоснуться к нему
на последней минуте сознанья
и понять…
И шагнуть за черту…

1987-1990